КАТАЛОГ ТВОРЧЕСКИХ РАБОТ

Вот он – Алтай, вот они – синеющие вдали горы. С высокого откоса открывается величественная панорама: внизу, у его подножья, раскинулся небольшой город с сотнями всевозможных размеров, крытых тесом и железом домов, прорезанных улицами и переулками, с садиками и палисадниками, с возвышающимися над всем этим несколькими церквами, а дальше, как бы опоясывая город, довольно широкая река Бия, несущая свои зеленоватые прозрачные воды из Телецкого озера.
За рекой – раскинувшийся почти до самого горизонта бор, из которого, словно прячась между желтоствольными соснами, выбегают на противоположный берег реки небольшие группы домов. Это заречная часть города. За бором, далеко-далеко, просматривается повышающаяся к востоку лесостепь с едва различимыми в хороший бинокль селами и деревушками.
А далеко вдали пролегает глубокая, словно волнующаяся, лента гор с едва различимыми долинами  – крутиками. Вон, с края, возвышается вершина Бабыргана. Как красивы алтайские горы издали, но они еще прекраснее вблизи, когда вершины их, то покрытые лесом, то частично оголенные, с обнаженными от дерна крутыми скалами, поднимаются своими вершинами в самое небо.
Какой непередаваемой красоты реки Алтая, какие они быстрые: то мчащие широким плесом, побелевшие от растворившейся извести воды, то лениво переливающие их между огромными камнями по каменистому ложу.
Какой удивительный, наполненный озоном воздух. Как вкусен и чудодействен кумыс! Какое удовольствие для рыбаков ловить хайрюза, идущего вверх по течению и перепрыгивающего по воздуху через камни! И воображение рисует алтайца с неизменной длинной трубкой в зубах, который, одетый по обычаю своих предков в длинный кафтан и отороченную беличьим мехом шапку, сидит верхом на небольшой лошадке и смотрит с вершины горы на пролетающих в выси орлов и вершины соседних гор. С тех пор прошло немало лет. Бийск вырос – и вширь и вдаль, закрепился основательнее на противоположном берегу реки, застроился в центре многоэтажными домами, задымил на окраинах заводами, зашумел, затрещал моторами по асфальтированным улицам, перекинул мост через Бию. И сам Алтай смирил свой крутой нрав, пропуская по сглаженным рукой человека склонам гор вереницы автомашин, бегущих по асфальтовой магистрали с курортниками в Белокуриху и Чемал, с туристами, с грузами на Чуйский тракт и дальше – в Монголию. Да и сам алтаец-абориген расстался с одеждой своих предков, сменив ее на европейское платье, окультурился, завел свою письменность, литературу, музыку, театр, покинул юрты, переселяясь в чистые, рубленные из кедрача дома. На месте старого большого села Улалы основал столицу своего национального района – город Ойрот-Тура. В географическое понятие «Алтай» включились не только горы, уходящие своими вершинами на юг до самой китайской и монгольской границы, но и обширная территория к северу от гор, представлявшая в целом огромный треугольник, в основании которого располагались горы, с восточной стороны  – Салаирский кряж, а с западной – река Обь. Все пространство между Салаирским кряжем и Обью было занято лесостепью и несколькими крупными боровыми массивами на песчаных почвах.
Рельеф этой части Алтая (вернее, Приалтая) представляет собой неровную поверхность с характерными, идущими параллельно одна другой неширокими возвышенностями, покрытыми прекрасным черноземом. В понижениях между возвышенностями («гривами») расположены лиственные леса, текут речки, встречаются болота. Природа Приалтая настолько разнообразна, настолько богата! Климат здоровый. Ясно, что слава о таком благодатном крае далеко шагнула за пределы Алтая и возбудила не только интерес, но и желание поселиться там.
Достаточно сказать, что еще Демидов в ХVIII веке поставил в устье реки Барнаулки при впадении ее в Обь медеплавильный завод, корпуса которого и по сей день еще стоят на территории лесозавода в Барнауле. Русскими людьми Алтай стал заселяться издавна.
Первыми были служилые люди – казаки, построившие на реке Бии, на месте теперешнего Бийска, небольшую крепостцу и церковку. Задачей этого форпоста была охрана захваченных земель от набегов татар. Татарами называли всех коренных жителей, нерусских. Затем стали селиться административно-ссыльные, отбывшие каторжные работы за содеянные преступления, частично старообрядцы – кержаки.
Но особенно широким потоком пошло переселение к концу прошлого и в нынешнем (ХХ-ом) столетии, когда еще до проведения Великого Сибирского пути хлынули сотни тысяч крестьянских семей из центральных губерний России. И много их осело в Приалтае.
Но в качестве кого они обосновались в этом краю, вольно или невольно, когда это было – ничего неизвестно.
Был ли наш предок каким-либо писарем при казацком отряде, который, отбыв срок службы, не пожелал вернуться в Россию? Завел он семью, хозяйство и остался либо крестьянствовать на целинной земле, либо стал заниматься вольным ремеслом при городе? А может быть, это был крепостной, чем-либо не потрафивший помещику или убивший старосту его и попавший на сибирскую каторгу, а отбыв ее, поселенный в этом краю на жительство до самой смерти.
Не исключено, что предок наш был одним из первых поселенцев, который, прослушав вернувшихся из Сибири ходоков, запряг в телегу тощих лошадок, наложил на нее немудреное имущество, посадил свою бабу и ребят и вместе с несколькими односельчанами под надрывный плач жены и провожающих ее родичей перекрестился и отправился в далекий путь искать счастья на новых землях.
Как становится известным из косвенных документов, наш дед Василий Суворов в 60-х годах (XIX века) жил в селе Иконникове, расположенном на пути из Бийска в горы. Это указывает на какую-то причастность его к хлебопашеству, к сельскому хозяйству. По всей вероятности, и прадед наш проживал в течение какого-то периода в том же районе. Однако в один из последующих лет вся семья перебирается на жительство в город Бийск и с некоторого времени начинает числиться в составе мещанского сословия. После этого открывается новая глава жизни в городе.